Эту историю я услышал в середине девяностых прошлого века. Какие это были тяжелые годы для простых людей, работавших без зарплаты, вспоминать не хочется, а вот боссы и управленцы того времени вновь активно мелькают на экранах телевизоров в различных телешоу. Ну да ладно, не о том речь.
Мобильной связи у простого люда тогда еще не было, нам позвонили по стационарному телефону из Минусинска и сообщили, что просят приехать в деревню: у племянника из армии пришел сын, живой и здоровый. Приглашение как раз выпало на выходные. На зятевской «копейке» мы покатили из Пригорска в Минусинский район.
Был октябрь, стояло прекрасное бабье лето. Белые березы радовали глаза золотом еще не облетевшей листвы. Осенний воздух был удивительно чист и свеж. Когда мы вышли в лесном ложку размяться, между деревьями серебряными нитями сверкали паутинки.
- Ой, люди, взгляните: опята! - воскликнула дочь. - И целые, без червей!
Пробежавшись по лесу, мы неплохо, совершенно случайно оказались с грибной добычей.
А вот и деревня, дом племянника, вот и солдат.
- Ой, худенький какой! Одни мощи! - воскликнула моя жена, обнимая отслужившего Андрея.
- Главное живой, здоровый, а мясо нарастет, - уверенно сказал Александр Александрович, подкручивая тронутый сединой ус.
После застолья на воздухе слушали солдата, делившегося впечатлениями от армейской службы.
- Не, в Чечню мы не попали, да и куда нас гнать воевать, я с автомата раз пять всего-то стрелял.
- А чем же вы занимались? - спросил отец. - Я хоть был ракетчиком, а стрелял порядком, даже в стрелковых соревнованиях участвовал.
- Ну, я связистом был, правда, на втором году более-менее связь осваивали, а в первый год и картошку командиру приходилось копать в огороде, даже банки хозяйке прапора закатывал.
- А дедовщина? - задал я вопрос. - Шибко издевались?
- Ой, тут целая мистическая история. С учебки во взвод вместе со мной попал Славик Башенков. Маленький, тщедушный, о таких говорят: так мал, как в нем только душа держится. И говорить-то он толком не мог. Короче, все прозвали его мямлей. Ну, в первую очередь к нему и деды начали права предъявлять. И к нам тоже, но к Славику больше всех.Он все сносил терпеливо, но как-то раз был у нас «дедок» - охламон, беспредельщик Гриня Моторин, который больше всех любил покуражиться над первогодками.
Однажды он наплевал на свои сапоги и приказал Славе их почистить. В вытянутой руке он протянул их Славе и буркнул: «Выполняй!» Но Слава ткнул пальцем в фигуру Моторина и четко, по слогам сказал: «За-мри!»
Моторин застыл как вкопанный, с вытянутой рукой, в которой держал свои сапоги. Глаза у Моторина закатились, видны были лишь белки.
Мы все, кто был в казарме, тоже почти застыли от изумления. Время подходило к завтраку, а Моторин все остолбенело стоял. И деды, и мы, салаги, не вмешивались в это «дело с изваянием».
Наконец Славик сказал: «Отомри и больше не смей издеваться!»
Сапоги выпали из руки Грини, он как-то виновато усмехнулся, подобрал обувь, убежал. С тех пор ни дедов, ни салаг у нас в казарме не стало. Когда мы стали дедами, тоже над молодыми не командовали.
- Да ваш Славик, видимо, обладал гипнозом, - сказал Олег, мой зять.
- Мы пацанами в школе играли в эту игру: «Замри-отомри» особенно любили во время уроков, - расхохотался Александр Александрович.
-Да, то игра, а у Андрея дело серьезнее, - заметил я и неожиданно для самого себя вынес вердикт: «А хорошо бы иметь такое оборонительное оружие». Начали бы на Россию наезжать разные там супостаты, и им бы хором: «Замрите!» И все, конфликт исчерпан.
Я вспомнил эту историю сейчас понятно почему: нас все пугают, вводят санкции, предъявляют вымышленные необоснованные претензии, на все это ой, как хочется крикнуть: «Замрите и не квакайте!»
Леонид РОМАШКО. «ЧР» №13 от 20 февраля 2016 г.